11 лет в Гуантанамо: нелегкая судьба переводчика

47-летний  Шакер Аамер, бывший переводчик сухопутных войск США, а ныне – заключенный американской тюрьмы Гуантанамо (Куба), ни разу не видел своего четвертого ребенка Фариса, который родился 14 февраля 2002 года – в день, когда Аамера отправили за решетку.

Против Аамера – заключенного № 239 – никогда не выдвигалось официальных обвинений. Более того, он, как и большинство узников Гуантанамо, даже не был арестован американцами, которым Аамера передали жители афганской деревни.

В отличие от остальных 165 заключенных Гуантанамо, Шакер Аамер является гражданином Великобритании, правительство которой уже направило властям США требование о его возвращении на родину.

«Шакер остается в Гуантанамо не потому, что он опасный преступник или преступник вообще, – говорит его адвокат Рамзи Кассем, уже представлявший в суде заключенных этой тюрьмы. – И в Афганистане он находился не потому, что воевал на стороне талибов, Аль-Каиды или каких-либо других вооруженных группировок».

По словам Кассема, родственников Аамера и его британских адвокатов, Шакер приехал в Афганистан в июле 2001 года для работы в благотворительной организации, занимающейся строительством школ для сирот. Спустя два месяца он вызвал свою жену и троих детей. Затем последовали трагедия 11 сентября и вторжение США в Афганистан, а в декабре 2001 года Аамер попал в плен к афганцам неподалеку от Джелалабада.

«Аамер стал жертвой операций американских военных и разведки, – говорит Кассем. – Он ничем не отличается от других, то есть истинной причиной его заключения под стражу стало вознаграждение, обещанное американским правительством за выдачу арабов. А так как Аамер – араб, да еще находящийся в Афганистане, этого было достаточно, чтобы получить за него 5-15 тысяч долларов – огромную сумму, в особенности для такой бедной страны».

«Кто-то просто-напросто продал его американцам, – говорит Саид Сиддик, тесть Аамера. – А ведь единственной целью Аамера в Афганистане было оказание помощи людям».

Аамер родом из Медины – священного города мусульман. В 1989-1990 годах он учился в США, а во время войны в Персидском заливе работал переводчиком в частях армии США, находящихся в Саудовской Аравии. В конце 1990-х годов он поселился в Лондоне с женой Зинейрой, которая, как и он, исповедует ислам.

«Он хотел жить в атмосфере ислама и решил, что Афганистан – подходящее для этого место», – говорит Саид.

В 2001 году в семье Аамера было трое детей – Йохина, Майкл и Саиф. Сейчас им, соответственно, 15, 14 и 12 лет. На момент ареста мужа Зинейра была беременна. После 10 недель заключения на американской военно-воздушной базе Баргам в Афганистане Аамера перевели в Гуантанамо. И в тот же день у него родился четвертый ребенок – Фарис, которому сейчас 11 лет.

«Он очень чувствительный, – рассказывает о Фарисе Саддик, – всегда спрашивает: «Где папа? Почему он не приезжает? Он что, не любит нас?». Ведь он не знает, что происходит и что будет дальше. Никто этого не знает».

Гуантанамо была создана в январе 2002 года как тюрьма для заключенных по обвинениям в терроризме. С того времени в нее было переведено 779 человек, 604 из которых к настоящему моменту выпущены на свободу. Согласно следственным документам, по меньшей мере 60% заключенных оказались непричастными к деятельности ни Аль-Каиды, ни движения «Талибан».

9 заключенных умерли в тюрьме. Это больше, чем количество арестованных, признанных комиссией тюрьмы виновными (комиссия заменяет в Гуантанамо федеральный суд). 71 человек был выпущен на свободу при президенте Обаме, и намного больше – еще при Джордже Буше.

«Принимать эти решения было нелегко, – говорит Чарльз Стимсон, бывший заместитель помощника министра обороны по делам заключенных во время второго президентского срока Д. Буша. – Перевод людей из Гуантанамо всегда связан с большим риском».

«Комиссия по делам заключенных придает слишком большое значение возможности совершения повторных преступлений и слишком малое – другим важным факторам, таким, как утечка военных ресурсов или дипломатические трения между странами. Пока количество арестантов не будет сокращено, закрытие Гуантанамо невозможно, – считает Мэтью Ваксман, предшественник Стимсона. – Вероятно, администрации Буша, в отличие от администрации Обамы, было легче находить поводы для перевода и освобождения заключенных –  ведь большинство их было освобождено именно в то время».

В течение первого президентского срока Обамы, из Гуантанамо на родину было отправлено 27 заключенных-американцев. Кроме того, Государственный департамент содействовал переселению 40 арестантов в 17 стран, выразивших желание их принять. Большинство их составили европейские страны, однако небезучастными к судьбе заключенных оказались также Бермудские острова, Кабо-Верде и Палау. Эти страны прошли аттестацию на соблюдение прав человека и соответствующих стандартов безопасности. Двое задержанных были отправлены в суды Италии, а двое уйгуров – мусульман китайского происхождения – были освобождены приказом федерального суда и отправлены в Сальвадор.

В период между 2002 и2010 гг. Великобритания вернула 14 своих граждан, которые на данный момент проживают там без каких-либо проблем.

В последние два года процесс перевода заключенных усложнился из-за введения поправок к Закону о национальной обороне, согласно которым министр обороны США теперь обязан письменно подтверждать, что принимающая страна «согласилась принимать действенные меры по предотвращению любых действий заключенного, угрожающих безопасности США, ее гражданам и союзникам».

Стимсон назвал это требование «горькой пилюлей», добавив, что ни один министр не решится поставить свою подпись на такой бумаге.

Однако это требование может быть не соблюдено в случае, если министр посчитает, что принимающая страна в состоянии «в достаточной степени устранить» такой риск.

Экс-министр обороны Роберт Гейтс и бывший главный юрисконсульт Пентагона Джей Джонсон отказались прокомментировать решения по заключенным, принятые во время первого президентского срока Обамы. Отказался дать интервью и Вильям Льетзау, действительный помощник заместителя министра обороны по делам заключенных.

«Решения министра по освобождению заключенных являются сугубо внутренними, и мы не можем их обсуждать или осуждать, – говорит представитель Пентагона Тод Бриссэль. – Наша задача – передавать заключенных, которых мы имеем право передать, после получения от принимающей страны необходимых подтверждений безопасности и соблюдения прав человека».

Начальный список заключенных для передачи был составлен специальной группой, созданной в 2009 году. Группа состоит из специалистов по государственной безопасности из департаментов обороны, юстиции, внутренней безопасности, Государственного департамента, из национальной разведки, ФБР, ЦРУ и Совета национальной безопасности. В январе 2010 года эта группа составила отчет, в котором были указаны заключенные Гуантанамо, перевод которых может быть слишком опасен; страны, возврат в которые невозможен по причинам безопасности; а также заключенные, перевод которых уже подтвержден, – они составляют большинство. В сентябре 2012 года по решению федерального суда этот список был открыт для широкой общественности.

«Было принято решение смягчить приговоры тем заключенным, которые не создают серьезной угрозы для безопасности страны», – говорит представитель группы.

Из 56 человек, перевод которых подтвержден, 26 – граждане Йемена, не имеющие шансов на возвращение из-за высокого уровня опасности, угрожающей им на родине. Трое уйгуров надеются, что их согласится принять какая-нибудь третья страна. А остальные 27 человек, в том числе и Аамер, просто «застряли» в Гуантанамо.

«Если кто и имеет право на скорейшее освобождение – так это Аамер, – считает его адвокат. – На его перевод уже получено разрешение, а его освобождением обеспокоена Великобритания – один из старейших и самых верных союзников США».

Министр иностранных дел Великобритании Вильям Хейг в своем обращении к Палате общин в прошлом году заявил: «Правительство Великобритании по-прежнему озабочено освобождением Аамера и его возвращением на родину. Дело Аамера является для нас принципиальным, и мы даем США понять, что ждем его скорейшего освобождения».

Два года назад несколько членов британского парламента написали письмо в Конгресс США с требованием освободить Аамера. По словам одного из составителей письма, Джереми Корбина, ответа так и не последовало.

«Аамер имеет полное право на проживание в Великобритании. Его жена и дети имеют британское гражданство, и поэтому мы считаем, что правительство Великобритании обязано заботиться о нем, – говорит Корбин. –  Его ни в чем не обвиняют, но и не выпускают на свободу. В Гуантанамо, вероятно, боятся, что он может рассказать слишком много об ужасах тюремной жизни».

По словам самого Аамера, его пытали в тюрьме, а ранее – на военно-воздушной базе Баграм в Афганистане: его заставляли стоять обнаженным перед охранниками, среди которых были и женщины, не давали спать, включая громкую музыку и яркий свет, держали на сильном морозе и жаре, подвешивали за руки, скрученные за спиной.

Вместе с другими 37 заключенными Аамер объявлял голодовки, которые заканчивались тем, что охранники насильно кормили его через трубку, вставленную в нос. С 15 февраля по 30 марта он ничего не ел и похудел на14 килограммов.

По словам адвоката Кассема, 22 часа в сутки Аамер находится в своей одиночной камере, а в оставшиеся 2 часа ему разрешено совершать прогулки по внутреннему двору тюрьмы.

«Он всегда находится в одиночестве. Ему не разрешено общаться с другими заключенными. Однако с точки зрения американских военных это нельзя назвать изоляцией: он ведь может кричать в вентиляционную трубу – и, возможно, его кто-нибудь услышит и даже ответит».

К заключенным в Гуантанамо не допускают посетителей, кроме адвокатов, личности которых тщательно проверяются. Телефонные разговоры с членами семьи разрешены лишь в редких случаях, а всю поступающую и отправляемую почту проверяют и редактируют.

«Я очень скучаю, – пишет Аамеру его 12-летний сын Саиф. – Мы все тебя очень любим. Пожалуйста, возвращайся скорее, чтобы мы могли пойти с тобой куда-нибудь погулять. Мы уже взрослые».

Против Аамера не выдвинуто никаких обвинений в уголовных или военных преступлениях, на него не заведено никаких дел. Единственное официальное обвинение против него содержится в старом  (2004 года) документе военного ведомства США по делам заключенных, опубликованном на сайте WikiLeaks. Согласно этому документу, Аамер подозревается в причастности к деятельности европейских сторонников Аль-Каиды, а также в том, что он недолгое время жил в Лондоне вместе с одним из организаторов теракта 11 сентября – Закарием Муссауи. Кроме того, Аамера обвиняют в тесных связях с Усамой бен Ладеном, который посещал тренировочный лагерь Аль-Каиды в Афганистане: якобы после этого события он и стал участником джихада.

“Эти документы нельзя считать доказательствами”, – возмущается Кассем.

Джереми Корбин – член британского парламента, ходатайствующий за возвращение Аамера, – призвал президента Обаму выполнить свои предвыборные обещания: «Он заявил всему миру, что Гуантанамо должна быть закрыта, потому что она нарушает принципы демократии и справедливости США. Мы считаем, что президент должен подтвердить свои слова делом».

«Президент по-прежнему считает, что тюрьму нужно закрыть в интересах национальной безопасности. Однако все дело в том, что Конгресс создал для этого массу препятствий, – заявил Томми Витор, бывший представитель Совета национальной безопасности США. – Конгресс запретил переводить заключенных в континентальные тюрьмы США и передавать их дела на рассмотрение в федеральный суд – несмотря на то, что дела по терроризму принято разбирать как раз в федеральных судах».

Дэн Фрид, спецпредставитель Госдепа по делам перевода заключенных Гуантанамо, был смещен с должности еще в первый президентский срок Обамы, а его полномочия были переданы юридическому отделу Госдепа.

Слово «Гуантанамо» ни разу не было произнесено во время обращения нового министра обороны США Чака Хайгела к Сенату.

На правительственном сайте We The People сторонники Аамера разместили онлайн-петицию о его освобождении, однако им не удалось набрать до 8 марта 100000 подписей, необходимых для получения официального ответа из Белого дома.

«Аамер очень выносливый, – говорит Кассем, – и его дух не сломлен. Он продолжает бороться, надеяться и жить».