Эквивалентность перевода

Перевод идиом и метафор сопряжен с особыми трудностями, поскольку идиомы и метафоры представляют собой культурно-специфичные элементы. Как правило, при переводе они заменяются близкими по смыслу оборотами языка перевода. Но очень часто идиома представляет собой семантическое новшество, не имеющее «эквивалента» в языке перевода. И поэтому компетентность переводчика может сыграть с ним злую шутку: понимая, что найти «эквивалент» идиомы не удастся, переводчик решает «создать» свою собственную идиому при переводе.

Иными словами, главная проблема, возникающая при переводе идиом и метафор, сводится к дилемме: переводить их буквально или попытаться каким-либо образом «воспроизвести» их. Рассматривая этот вопрос, сербский лингвист Богдан Попович выделяет четыре типа эквивалентности перевода:

1) Лингвистическая эквивалентность, для которой характерна однородность текстов на исходном языке и языке перевода на лингвистическом уровне, т.е. дословный перевод.

2) Парадигматическая эквивалентность – эквивалентность «элементов парадигматической экспрессивной оси», т.е. грамматических элементов.

3) Стилистическая (переводная) эквивалентность – «функциональная эквивалентность элементов оригинала и перевода, направленная на достижение экспрессивной идентичности за счет инварианта с идентичным значением».

4) Текстуальная (синтагматическая) эквивалентность – эквивалентность синтагматического структурирования текста, т.е. эквивалентность формы.

Американский теоретик перевода Юджин Найда проводит различие между формальной и динамической эквивалентностью.

При формальной эквивалентности «внимание фокусируется на самом сообщении, как на его форме, так и на содержании. При таком переводе вы озабочены тем, чтобы предложение соответствовало предложению, а концепция – концепции». Найда называет такой перевод «подстрочным», цель которого – помочь читателю понять как можно большую часть содержания.

Динамическая эквивалентность основана на принципе эквивалентного эффекта, т.е. связь между переведенным сообщением и его получателем должна быть такой же, как и между исходным сообщением и его получателями. В качестве примера такого подхода можно привести канонический английский перевод Послания к римлянам (16:16), где слова апостола Павла «Приветствуйте друг друга с целованием святым» переведены как “Give one another a hearty handshake all round” (буквально: «Постоянно обменивайтесь друг с другом крепкими рукопожатиями»).

Тем же принципом руководствовался и французский поэт Эмиль Рье, решивший переводить поэмы Гомера прозой. Объясняя свое решение, Рье заявил, что значимость эпической формы в Древней Греции эквивалентна значимости прозы в современной Европе.

Пытаясь найти решение проблемы эквивалентности перевода, немецкий лингвист Альберт Нойберт утверждал, что эквивалентность следует рассматривать как семиотическую категорию, содержащую синтаксические, семантические и прагматические компоненты. Эти компоненты находятся в иерархических отношениях, причем семантическая эквивалентность гораздо важнее синтаксической.

Другой точки зрения придерживались представители русской формальной школы и члены Пражского лингвистического кружка. Придерживаются ее и некоторые современные лингвисты, изучающие проблему эквивалентности художественных текстов. Например, американский теоретик перевода Джеймс Холмс считает само понятие эквивалентности «неправильным», поскольку «требовать тождественности перевода – значит требовать слишком много». А известный словацкий литературовед Диониз Дюришин утверждает, что переводчик художественного текста должен заботиться не об эквивалентности языка, но о художественных методах – используемых в конкретном культурно-временном контексте. Что касается эквивалентности перевода, то, по мнению Дюришина, даже два разных перевода одного и того же исходного текста не могут быть тождественными, — не говоря уже о тождественности исходного и переведенного текста.