Перевод, образование и национальные языки
Вставки и комментарии на национальных языках, встречающиеся в латинских текстах Священного Писания, дают нам ценную информацию о развитии ряда европейских языков. Например, в рукописном Линдисфарнском евангелии (около 700 г.) между строками вписан буквальный перевод латинского текста на нортумберлендский диалект. Однако такие вставки были лишь одним из аспектов перевода, поскольку в это время уже начали появляться отдельные европейские языки в письменной форме.
Король Альфред (правил в 871-899 гг.), который перевел ряд латинских текстов, заявил, что задача переводчиков – помочь английскому народу преодолеть разрушительные последствия датской оккупации, в коде которой были разрушены многие монастыри, традиционно бывшие центрами образования. В предисловии к своему переводу Cura Postoralis (справочника для приходских священников) Альфред требует сделать тексты более доступными за счет их перевода на национальный язык и отстаивает право английского литературного языка на самостоятельное существование.
Перевод в это время воспринимался как инструмент, имеющий нравственную, дидактическую и даже политическую ценность. Концепция перевода как способа улучшения стиля также играла важную роль в средневековой системе образования, основанной на изучении «семи свободных искусств» (грамматики, диалектики, риторики, арифметики, геометрии, музыки, астрономии). Святой Квинтилиан, создатель этой системы, уделял переводу особое внимание и рекомендовал студентам делать переводы с греческого на латынь для развития воображения.
В процессе формирования национальных литератур перевод приобрел дополнительное значение: писатели стали использовать его как способ повышения статуса своих родных языков. Тем самым древнеримская концепция обогащения языка через перевод обрела новое измерение.
Профессор Падуанского университета Джанкарло Фолена делит средневековые переводы на вертикальные (переводы на национальные языки с исходного языка, имеющего особый престиж или ценность – например, с латыни) и горизонтальные (когда исходный язык и язык перевода имеют одинаковую ценность – например, переводы с провансальского на итальянский или с нормандского на английский).
Однако взгляды Фолены отнюдь не являются откровением. Скажем, Роджер Бэкон (1214-1292 гг.) в своих работах рассуждает о связи между переводом и эстетическими критериями произведений искусства. А Данте (1265-1321 гг.) уделяет особое внимание доступности перевода. И Бэкон, и Данте сходятся в том, что перевод представляет собой куда большее, чем простое упражнение в сравнительной стилистике. Проведение различия между горизонтальным и вертикальным переводом полезно тем, что оно показывает нам, как можно привязать перевод к двум разным сосуществующим литературным системам. Однако развитие литературного перевода вплоть до 15-го века шло по самым разным направлениям, и концепция Фолены освещает эту тему лишь отчасти.
К категории вертикальных переводов относятся прежде всего междустрочные вставки и комментарии, в то время как горизонтальные переводы связаны с вопросами имитации и заимствования. Высокий статус имитации в Средние века означал, что оригинальность текста не имела большой ценности, а мастерство автора определялось качеством переработки заданных тем и идей. При этом автор совсем не чувствовал себя переводчиком чужого текста или плагиатором. И потому в средневековых текстах постоянно встречаются откровенные переводы, свободные переработки, сознательные заимствования и близкие соответствия с оригиналом.
И хотя такие теоретики, как Данте или Джон из Тревизы (1326-1412 гг.), поднимают вопрос о точности перевода, понятие точности определяется через способность переводчика прочесть и понять оригинальный текст, а вовсе не через подчинение оригиналу. Перевод, будь он горизонтальный или вертикальный, рассматривается как навык, неразрывно связанный со способами прочтения и интерпретации оригинального текста переводчиком – таким способом, который он посчитает уместным.