Киргизский язык (кыргызский)
Киргизский (кыргызский) язык относится к тюркской языковой семье и, вместе с русским, является официальным языком Кыргызстана. Генетически он ближе всего связан с алтайским языком и более удаленно — с казахским. Сейчас степень взаимной понятности киргизского и казахского языков постепенно уменьшается. На киргизском языке говорят около 4 млн. человек в Кыргызстане, Китае, Афганистане, Казахстане, Таджикистане, Узбекистане, Пакистане и России.
Слово «киргиз» впервые встречается в китайских документах начала средних веков: так китайцы называли своих северных соседей, подданных степной империи, находящейся где-то в Монголии. Киргизы начали путешествовать по Великому шелковому пути не позже 8 века. Ко времени разрушения Уйгурской империи (840 г.) они говорили на тюркском языке, немного отличавшемся от древнетюркского, а писали тем же самым руническим алфавитом. После победы над уйгурами киргизы не поселились в монгольских степях, и о нескольких веках их истории мало что известно.
Многие ученые считают, что предками нынешних киргизов были самоедские племена, которые приобщились к тюркской культуре после того, как они разгромили уйгуров и поселились в бассейне реки Орхон. Эта гипотеза подтверждается и результатами генетических исследований. Примечательно, что у 63% современных киргизов – та же самая гаплогруппа (R1a1), что у таджиков (64%), украинцев (54%), поляков (56%) и даже исландцев (25%). Считается, что эта гаплогруппа характерна для носителей праиндоевропейского языка.
В царской России киргизами назывались как собственно киргизы, так и казахи. Благодаря определенному сходству между казахским и киргизским языками многие ученые считают, что оба этих языка входят в ногайскую группу тюркских языков и имеют общего предка – алтайский язык.
У современного киргизского языка не было письменной формы до 1923 года, когда был введен в употребление арабский алфавит. В 1928 году киргизы перешли на латинский алфавит, созданный Касымом Тыныстановым, а в 1940 – на кириллический алфавит, которым пользуются по сей день. После обретения Киргизией независимости в 1991 году была популярной идея возвращения к латинице, однако эти планы не были реализованы. Европейское население Киргизии слабо владеет «титульным» языком, и в начале 1990х годов правительство президента Акаева проводило агрессивную политику «киргизификации». В 1992 году был принят закон, обязывающий все общественные организации полностью перейти на киргизский язык к 1997 году. Однако в 1996 году киргизский парламент принял постановление, делающее русский язык официальным наравне с киргизским.
Характерная особенность киргизского языка – десоноризация и оглушение суффиксов, начинающихся с [n], в [d] и [t] после согласных. Хорошим иллюстрацией этого правила может служить суффикс винительного падежа –ni: кемени («лодка»), айды («месяц»), торду («сеть»), колду («рука»), башты («голова»). Суффиксы, начинающиеся с [l], тоже демонстрируют десоноризацию и оглушение, но только после согласных с такой же (или более низкой) звучностью, как у [l]. Это прекрасно видно на примере суффикса множественного числа –lar: кемелер («лодки»), айлар («месяцы»), колдор («руки»), баштар («головы»).
В киргизском языке 6 падежей (именительный, родительный, дательный, винительный, местный, аблатив). Выбор формы падежного окончания определяется правилом гармонии гласных (сингармонизма): кеме («лодка») – кеменин (род. пад.), аба («воздух») – абанын.
Личные местоимения имеют 8 форм: мен («я»), сен («ты»), сиз («ты», формальное), ал («он, она, оно»), биз («мы»), силер («вы»), сиздер («вы», формальное), алар («они»). Интересно, что при склонении местоимений в единственном числе наблюдаются отклонения от правил, а при склонении местоимений во множественном числе никаких отклонений не происходит.
При образовании придаточных изъяснительных предложений в киргизском языке номинализируются глагольные конструкции. Например, предложение «Я не знаю, что я видел» буквально переводится «Я не знаю меня имеющего увидеть что» («Мен эмнени кергенумду билбеим»), где глагольное сочетание «я видел что» выступает в роли номинального дополнения к глаголу «знать».