Парадоксальность лингвистических взглядов А.В. Федорова
Андрей Венедиктович Федоров (1906-1997) – доктор филологических наук, переводчик, автор более 100 статей и 10 книг по теории и практике перевода.
В июле 1953 года А.Федоров опубликовал в Москве свою знаменитую книгу «Введение в теорию перевода». Книга Федорова стала первым последовательным аргументом в пользу теории перевода, основанной не на литературе, а на языке, и сразу же вызвала ожесточенные диспуты среди советских лингвистов. В 1954 году она была переведена на китайский язык, а в 1957-м – на французский.
К сожалению, дебаты вокруг книги Федорова обычно касались не теории, а практики перевода. Сторонники лингвистического подхода утверждали, что практика перевода всегда представляла собой не более чем языковую технику. А их оппоненты, в свою очередь, заявляли, что перевод связан в первую очередь с литературными жанрами и сферами общественной деятельности, в которых они функционируют. Поэтому взгляды Федорова на перевод как на языковое явление нередко подвергались ожесточенной критике.
Например, американский теоретик перевода Эдмонд Кэри писал (1958 г.): «Переводите ли вы стихи или патенты, вам обязательно потребуется определенное знание по меньшей мере двух языков. Однако знакомство с языком – это всего лишь отправная точка, оно не может лечь в основу каких-либо глубоких научных исследований. Каждый жанр уникален настолько, что его следует рассматривать отдельно, сосредоточиваясь на отличительных признаках, а не на общих знаменателях».
Федоров, напротив, утверждал, что переводчику не обойтись без подобных «общих знаменателей», самым очевидным из которых является язык. Он замечает: «Довольно удивительно звучит заявление профессора А.А. Реформатского, который в своей статье «Лингвистические аспекты перевода» утверждает, что науки о переводе не может существовать, поскольку об этом свидетельствует огромное разнообразие типов и жанров перевода. Этот аргумент абсолютно не обоснован. Конечно, систематизация и обобщение закономерностей, наблюдаемых при переводе разных жанров и типов материала, может оказаться очень нелегким делом, однако это вовсе не означает, что данная задача не может быть выполнена».
Из-за своих взглядов Федоров попал под ожесточенный шквал критики, но не отступил, а ко 2-му изданию своей книги, которое вышло в свет в 1958 году, он добавил подзаголовок «лингвистические проблемы». Именно Федоров впервые описал перевод как таковой, «воспринимаемый как лингвистическая деятельность», в качестве объекта самостоятельного теоретического изучения, независимого от каких-либо сфер социальной деятельности – таких, как театр или журналистика. До него о «переводе» писали очень многие авторы, однако они имели в виду литературный перевод, а не перевод вообще. И даже знаменитая книга Эжена Нида о переводе Библии (объемом 360 страниц), по признанию самого автора, представляла собой «всего лишь практическое пособие».
Ранее перевод в европейской традиции рассматривался исключительно как полезный вид практической деятельности, не представляющий никакого интереса с интеллектуальной точки зрения. Литературные переводы рассматривались в сравнении с их оригиналами как произведения низшего порядка, заслуживающие лишь случайного упоминания – не говоря уже о систематическом изучении. Ну, а переводы нехудожественных текстов и вовсе никогда не упоминались как объекты исследования.
Наконец, А.Федоров нанес сокрушительный удар по яфетической теории Николая Марра, господствовавшей в советской лингвистике в начале 1950-х годов. Марр заявлял, что все языки мира происходят от единого праязыка, который состоял из 4 «трудовых восклицаний» – «сал», «бер», «йон» и «рош», а изучение синтаксиса и фонологии считал «буржуазным формализмом». А Федоров убедительно показал: язык не просто передает наши мысли; он сам – инструмент мысли. Поэтому язык должен рассматриваться не как социальное, а как психологическое явление, а значение семантики и лексикологии не должно подчеркиваться в ущерб синтаксису и фонологии.